Встречи.
Главная страница

Записки психиатра
Заглавная страница.

Сука.
Заглавная страница

-34-

Ресторан занимал второй этаж двухэтажного дома на площади прорезаемой центральной улицей города, примерно метрах в 800 от высокого берега моря. Тихий затемнённый зал заполнен не более, чем на треть. Мы заняли столик на двоих возле окна напротив аквариума с золотыми рыбками. Играла тихая, не китайская музыка. Мгновенно подошла официантка – молодая красавица в удивительно скромном одеянии.

Расслабление. Тишина. Умиротворение. Нет, всё-таки жизнь прекрасна и удивительна, если хотя бы изредка выпадают такие вечера. Разговор лился сам собой о всяких вроде бы пустяках. Но из чего состоит вся наша жизнь? Да и сама она не пустяк ли? Весело. Приятно. Мы вспоминали прошлое. Киббуцное детство Хагит – даже выращивание детей вне родителей не звучал страшно. Моё российское детство.

Неожиданно Хагит посмотрела мне прямо в глаза: "Что с твоей женой?"

-Мы не муж и жена, - на иврите есть термин для подобных состояний, точного перевода которого на русский язык нет, но приблизительно что-то типа: "разделённые".

-Илья, это не только не в моих правилах, это именно их полное нарушение. Для меня просто невозможно встречаться с женатым мужчиной. Никогда я не буду причиной распада семьи. Я даже не понимаю, каким образом согласилась пойти с тобой в ресторан.

Озарение прорвалось из пучины затапливающего меня отчаяния: "Знаешь что, давай прямо сейчас позвоним ей", - протянул я Хагит мой совсем недавно купленный мобильник – они только-только появились – тяжёлый, неуклюжий, с тонкой, вытаскиваемой антенной.

Хагит взяла телефон, повертела его в руках, посмотрела на него с удивление и неожиданно громко рассмеялась.

Я тоже заулыбался, хотя никак не мог понять, что её так развеселило.

-Я тебе верю. Вообще, иначе я бы тут не сидела. Я не могу быть причиной распада семьи. Ладно, мой муж ушёл к молоденькой женщине. Я даже рада: мы уже давно с ним не находили никакого общего языка, ни в чём. Мой отец оставил мою мать – тоже ушёл к молодой. Вот это до сих пор живёт в моём сердце. Я не простила ему и не прощу никогда. Мама заболела раком. Я уверена из-за этого. Но я тебе верю. Всё равно, что ты собираешься делать?

И на этот раз ответ вырвался из подсознания, минуя сознание: "Разводиться. Точнее, привести состояние де-факто в состояние де-юре", уже проговорив, я вспомнил детей и испытал щемление в груди.

-Мои дедушки и бабушки тоже из России. Я ещё помню, как бабушка – мамина мама – пела русские песни. Жаль, что я не выучила русский. Знаешь, что, давай ты будешь учить меня русскому.

-С удовольствием, - расплылся я в самой большой улыбке, на которую только был способен и вспомнил Маяковского: "Я русский бы выучил только за то…" но перевести на иврит не рискнул.

-Вы соблюдаете дома кашрут?

-Нет.

-А я соблюдаю. Ты знаешь, хоть я и родилась в кибуце, но моя бабушка - мамина мама – жила с нами. Она-то и ввела. Я – неверующая, я езжу по субботам, но кашрут остался. Даже в Голандии я ела только кашерное – одна из причин ссоры с бывшим мужем: он хотел болтаться по всем ресторанам, а я соглашалась только на кашерные.

-Мои родители были совершенно ассимилированные люди. Я и слова такого в детстве не слышал.

-Тоже загадка: как вы приехали к нам, да ещё в таком количестве. Но я очень рада, что вы при ехали, - неожиданно Хагит вновь посмотрела мне прямо в глаза.

Взгляд её освободил меня от всех обязательств и сомнений.

Прекрасный вечер в китайском ресторане завершился. Мы ехали в кибуц Хагит. Каждый погрузился во что-то своё. В голове Хагит крутилось: "Он понравился мне с первой минуты. Неужели, именно он ускорил наш развод? Вдруг муж почувствовал моё отношение к нему и поэтому пустился в поиск женщин? Нет, полная ерунда. Он изменял мне давно-давно".

Я плыл. Мыслей почти н было. Зато странное внутреннее чувство: этот вечер никогда не кончится.

Но очень скоро мы подъехали к домику Хагит.

Несколько мгновений мы сидели в тишине.

Хагит улыбнулась как-то неуверенно, сомневаясь, надо ли вообще всё это, но заговорила: "Хочешь, можно попить у меня чаю?"

-Конечно, хочу. Конечно. Умираю, хочу.

-Я тебя спасу.

Несколько мгновений мы посидели в полной тишине - готовились к прыжку в неизвестность, совершенно новый и неведомый мир.

Затем вошли в загадочно молчащий домик. "Может быть, и есть смысл в нашей жизни именно из-за подобных состояний?" – подумал я, ощутив руки Хагит на моих плечах. Я развернулся. Хагит стояла в самом прекрасном одеянии Евы до грехопадения – когда только успела. Я подхватил её на руки и понёс в маленькую комнату. Неожиданно Хагит соскочила с мох рук и весело засмеялась: "Как быстро вы, мужчины, теряете голову".

-А её изначально-то и нет.

-Пошли в ванную.

Затем оперев голову о руку, я любовался красотой тела Хагит и ни о чём не думал. Ибо любое думанье было бы совершенно нелепым и неуместным.

Неожиданно зазвонил мой телефон. "Какой идиот придумал эти мобильники". Телефон звонил. Я не хотел пошевелиться.

т Хагит напряглась, прикрылась простынёй: "Ответь".

Я повиновался. "Аба(папа, иврит), ты где?"

-У меня дела. Буду завтра.

-Жена?

-Бог с тобой, сын.

-И что ты ему ответил?

-Буду завтра.

Я смертельно захотел привезти Хагит на работу на моей машине, но она категорически отказалась. Потому мы приехали приехали вместе, но каждый на своей машине. По взгляду регистратора Лили я понял, что она знает вс1 и со всеми подробностями. Регистратор Рики, как всегда, просто приветливо улыбалась.

Первым появился пожилой араб – отец 10 детей - везде и всюду воображавший половой акт со своими молодыми родственницами. Лечение ему совершенно не помогало.

-Валид, вы согласны прийти на встречу со всеми врачами диспансера?

-А, всё равно, готов и на это, - безнадёжно махнул рукой пожилой мужчина.

Всё было точно такое же, как и вчера, и стул, и стол, и кабинет, и небольшой переулок за зарешётчатым окном. и всё стало совсем другим. Я не вспоминал эту ночь. Я жил её. Или существовал. Какая разница между жить и существовать?

Худощавый, кучерявый, смугловатый мужчина лет 45 - 50, слегка замедленный, как бы прибитый с медленной, глуховатой речью.

-У меня была простая жизнь. Я работал. За границу не ездил, но постоянно танцевал, встречался с женщинами. Я работаю на бумажной фабрике. Там есть огромные многотонные рулоны бумаги. Никто не может понять, но один рулон покатился и впечатал меня в другой рулон. Перелом таза. Я потерял сознание от боли. Говорят, что меня смогли очень быстро освободить и отвезти в больницу местную, а потом переправили на вертолёте в цент и там прооперировали. Жизнь спасли. Но с тех пор у меня не стоит. Это было для меня так важно. Простая, скромная жизнь с маленькими радостями. Секунды и всё сломано. Да кроме женщин у меня и не было никаких радостей. И вот…

-Мгновение и всё в прошлом, - тут же подумалось.

-И сейчас всё. Зачем дальше?

-Альберт, поясните, пожалуйста, что вы имеет в виду?

-Дальше мне на этом делать нечего…

-Вы собираетесь… себя убить?

-Я не знаю, что я собираюсь. Некуда мне собираться. У меня была простая жизнь. А сейчас её нет.

-Не стоит, и нет жизни, - вспомнил я Хагит и поёжился.

возврат к началу.